опубликовано: 4 марта 2025
«Память — это всегда дискуссия»
Сюзанна Зигерт — мемориактивистка из Германии. Она ведет блог в инстаграме и тиктоке, где делится контентом на тему истории и мемориальной культуры. Например, она восстанавливает украденные — как активисты в России, восстанавливающие таблички «Последнего адреса». Мы попросили Сюзанну рассказать, как она занялась темой памяти и чем для нее важен мемориактивизм.
Лет пять тому назад я занялась исследованием бывшего подразделения концентрационного лагеря в моем родном городе. Я родом из окрестностей Мюнхена, и там, где я ходила в школу и где до сих пор живут мои родители, было подразделение Дахау под названием Мюльдорф. Я стала изучать его в онлайн-архивах исключительно из личного интереса. Мы никогда толком не говорили об этом в школе — об этом лагере у нас в регионе не очень много известно. Но я нашла информацию в и других фондах, и мне захотелось поделиться тем, что я находила.
У меня степень бакалавра и магистра в области журналистики, так что я могу назвать себя человеком, разбирающимся в средствах массовой информации; а профессионально я работаю в сфере маркетинга. В общем, я решила делиться тем, что нашла, в соцсетях: сначала в Instagram, потом и в TikTok.
Однажды я гуляла по своему району и заметила, что в одном месте не хватает нескольких Stolpersteine (). Я выяснила, что они были выломаны и украдены еще за две недели до этого — осталась только пустая яма в земле. Моей первой мыслью было просто как-то пометить это место, может быть, каким-то знаком, и сказать: «Эй, смотрите, здесь чего-то не хватает».
Вот что было удивительно: кто-то, увидев мое видео об этом на TikTok, связался со мной и сказал: «Слушай, у меня дома есть 3D-принтер. Я могу создать на нем замену для „столперштейна“ и отправить ее тебе». Я получила отпечатанный на 3D-принтере камень и смогла положить его на то же самое место. Я подумала: вот отличный пример того, как объединить традиционные, практические формы памяти с новыми технологиями. Я лично не слишком люблю пользоваться такими вещами, как искусственный интеллект, виртуальная реальность, дополненная реальность или голограммы, для сохранения памяти. Но я верю, что менее масштабные и более доступные технологии, такие как социальные сети, многое могут поменять. Мне кажется, что многие мемориальные проекты еще не до конца осознали их потенциал. Я заметила, что людям определенно интересны эти темы, но многим не нравится темп и формат участия, который предлагается в школах, мемориальных комплексах, на выставках или в музеях.
В Германии есть критики «камней преткновения». Некоторые люди, по их словам, чувствуют себя так, будто «ходят по жертвам», буквально топчут их. Я прекрасно понимаю эту критику и считаю важным прислушиваться к ней. Память — это всегда дискуссия, и надо мириться с тем, что есть скептики, и работать над этим. Лично мне очень нравится такая форма поминовения, потому что она позволяет встроить память в повседневную жизнь. Иногда важно просто подумать: «Надо же, только на этой улице было десять домов, где жили еврейские жертвы, а сегодня от еврейской жизни не осталось почти никаких видимых следов».
Я считаю, очень важно дать людям понять, что это не древняя история, что это прошлое по-прежнему влияет на нашу жизнь. Основной закон Германии стал таким, какой он есть, из-за происходившего тогда. Наши города выглядят так, как они выглядят, из-за происходившего тогда. И даже отношения, которые мы, потомки преступников, поддерживаем с членами наших семей, формируются под влиянием того времени.
Вряд ли можно надеяться, что простое знание истории остановит людей от голосования за крайне правые партии. Я и не считаю, что это должно быть нашей главной целью. Память о Холокосте имеет ценность сама по себе, и она необязательно должна служить уроком, который сделает всех нас настоящими демократами. И хотя по-прежнему важно проводить параллели с современностью, это нужно делать, опираясь на факты, а не только полагаться на свои ощущения. Не думаю, что надо упрощать, прибегая к прямым параллелям, например, между голосованием за «Альтернативу для Германии» и выборам 1933 года. Я предпочитаю более аргументированный фактами подход.