Суды над украинцами: дело «Азова»

В В Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону продолжается процесс по самому массовому «украинскому» делу в России. На скамье подсудимых находится 21 человек, восемь из них – женщины.

Украинцам инкриминировали статьи об «участии в террористической организации» (205.5 УК РФ) и «попытке насильственного захвата власти» (278 УК РФ). Процесс длится с июля 2023 года.

На скамье подсудимых теперь 12 человек, в ходе заседаний многие из них заявляли о пытках. Одиннадцать фигурантов дела судят заочно: Давида Касаткина и Дмитрия Лабинского передали Украине в рамках обмена военнопленными до начала судебного следствия; девятерых женщин — Елену Аврамову, Нину Бондаренко, Алену Бондарчук, Наталью Гольфинер, Владиславу Майбороду, Ирину Могитич, Лилию Паврианидис, Лилию Руденко, Марину Текин — в рамках обмена военнопленными 13 сентября 2024 года. Александр Ищенко скончался в СИЗО летом 2024 года, дело в отношении него прекратили.

Оглавление:

• 13 сентября 2023
• 27 сентября 2023
• 8 ноября 2023
• 15 ноября 2023
• 22 ноября 2023
• 15 мая 2024
• 29 мая 2024
• 19 июня 2024
• 26 июня 2024
• 31 июля 2024
• 21 августа 2024
• 22 августа 2024
• 28 августа 2024
• 27 ноября 2024

13 сентября 2023

На предыдущем заседании гособвинение закончило представлять доказательства по делу. 13 сентября допросили двух свидетелей — супруга и дочь подсудимой Натальи Гольфинер — Александра и Елену. Родственники приехали в суд из Донецкой области. Свидетели рассказали, что Наталья проходила службу в воинской части 3057 [в 2014 году переформирована в 18-й полк оперативного назначения Нацгвардии Украины] в должности заведующей продовольственным складом с середины 2019 до января 2022 года. Семья жила в селе Октябрьское Донецкой области. Работы в селе нет, колхоз развалился, ближайший магазин — в городе Мариуполь.

— Она устроилась в войсковую часть не от хорошей жизни, нужно было делать зятю операцию, платить ЖКХ, купить угля и дров, — рассказал Александр. — Наталья не собиралась воевать — ей угрожали, что осудят по украинским законам, но ей было все равно, сказала, что все равно не пойдет. Когда по телевизору сказали [о необходимости фильтрации], сама пошла в отдел полиции. Так ее задержали.

— К обмену она не готова, у нее здесь родина, ее дом, — сказала дочь Натальи Елена.

Адвокат подсудимого Александра Ищенко просил рассмотреть вопрос о направлении подзащитного на прохождение медицинского освидетельствования для выявления заболеваний, препятствующих его содержанию под стражей и отбыванию наказания в учреждениях ФСИН. У Ищенко гипертоническая болезнь, он перенес инфаркт миокарда. Суд определил истребовать из СИЗО-1 медицинские документы Ищенко и рассмотреть после их получения вопрос о содержании под стражей. Возможность отбывания наказания будет решаться после вынесения итогового решения суда.

На период рассмотрения ходатайства защиты в интересах Алены Бондарчук о проведении психолого-психиатрической экспертизы суд закрыл заседание, так как оглашались заболевания обвиняемой.

После этого суду дал показания обвиняемый Ярослав Ждамаров. Он рассказал, что служил по контракту в батальоне «Азов» с 2016 по 2019 год — место службы выбрал по совету отца после окончания обучения. Проходить срочную военную службу не хотел. Непосредственного участия в боевых действиях обвиняемый не принимал — служил в инженерном и кинологическом взводах.

— Получилось, что я родился в городе Мариуполе, рос в городе Мариуполе, учился в городе Мариуполе, и внезапно я — террорист просто потому, что я гражданин города Мариуполь.

В конце 2018 года Ждамаров уволился с воинской службы, работал в ветклинике, оказывал кинологические услуги как самозанятый. В феврале 2022 года Ярослав жил в Мариуполе вместе с мамой, невестой, сестрой. В боевых действиях участия не принимал, хотя возможность такая была.

— Что такое боевые действия: там никаких правоохранительных органов и в помине нет, снаряды свистят вокруг тебя, падают в радиусе 15 метров, и ты только молишься, чтобы пережить это с семьей и остаться в живых, — ответил Ждамаров на вопрос гособвинителя, обращался ли подсудимый в правоохранительные органы.

В апреле семья эвакуировалась в село Безыменное, где Ярослав пошел на фильтрационный пункт и был задержан.

— Со следствием сотрудничал, — отметил адвокат Ждамарова Никита Буклов.

27 сентября 2023

27 сентября суду дала показания свидетельница — Наталья Мижгородская, супруга обвиняемого Олега Мижгородского. Женщина рассказала, что супругу пришла повестка из военкомата на мобилизацию — чтобы не попасть на срочную службу, Мижгородский пошел в Нацгвардию Украины работать водителем и попал в батальон «Азов». Уходил на работу утром, возвращался вечером, оружия никогда при нем не было. Ближе ко времени увольнения он говорил, что с сослуживцами происходят конфликты, так как он был русскоязычным. Из-за отношений на работе Мижгородский решил уволиться, но расторгнуть контракт можно было либо по состоянию здоровья, либо по семейным обстоятельствам.

В боевых действиях не участвовал. О политике в семье не разговаривали, общались с родственниками, которые живут на территории ДНР и в России. Когда муж пытался уволиться в марте 2021 года, его обвинили в недостаче солярки. После возвращения из отпуска на работу Мижгородский пропал на 10 дней, потом позвонил и попросил привезти на КПП вещи:

— Я привезла в Урзуф все вещи, которые относились к воинской службе — он вышел на КПП, я увидела избитое лицо, у него не было возможности объяснить, что произошло. Позже позвонил и сказал, что подписал бумагу на 256 тысяч гривен за якобы украденную им соляру. Ему назначили телесные наказания — 30 ударов плетью по спине. Он звонил по видеосвязи, когда находился в медсанчасти, было повреждено ребро, рубцы на спине остались до сих пор.

Позже Мижгородского перевели в штрафную роту в Юрьевке — там он находился около полутора месяцев, до августа 2021 года. Чтобы уволиться, оплатили «задолженность».

— Это было накануне 22 февраля 2022 года. 26 марта к нам зашли войска ДНР, а 31 марта супруга задержали — соседи рассказали, что он бывший военнослужащий «Азова». Он не скрывался, не прятался, общался с бойцами ДНР, чувствовал себя спокойно.

Свидетельница рассказала, что у мужа есть татуировки в виде волка, волчицы, рунического компаса. Националистических взглядов он не придерживался, спокойно относился к русскоязычным жителям ДНР. О том, что «Азов» является запрещенной организацией, не знал, российского телевидения дома не было.

Также гособвинение огласило протоколы допросов подсудимой Лилии Павлианидис, из которых следует, что женщина пыталась устроиться работать в полк «Азов» из-за высокой зарплаты на условиях вольного найма, но ей сказали, что есть только места по контракту — Павлианидис согласилась, работала поваром. Военного обучения как такового не проходила, закончила курс молодого бойца, ездила раз в месяц на полигон с целью приготовления пищи.

На вопросы следователя об идеологии в батальоне рассказала, что идеология была праворадикальной, националистической и языческой, был установлен памятник Перуну, видела татуировки в виде рун, на построениях бойцы читали молитву националиста.

8 ноября 2023

На заседании 8 ноября состоялся допрос Александра Ищенко. Мужчина рассказал, что он родился и жил в Мариуполе, имеет среднее специальное образование, женат, также у него есть дочь 90 года рождения.

Ищенко сообщил, что в 1987 году он проходил службу в советской армии, а в 2015 году его призвали по повестке в ВСУ и затем он год находился «в 128 бригаде под Счастьем», демобилизовавшись в 2016 году.

14 февраля 2022 года Ищенко вернулся из рейса – он работает мотористом торгового флота – в Мариуполь. Через несколько дней ему «позвонила 128 бригада и потребовала обратиться в в/ч 3057», поскольку мужчина был резервистом. Утром 27 февраля его из дома забрала машина и привезла на завод «Азовсталь», где Ищенко, по его словам, занимался погрузкой и выгрузкой продуктов и воды, а также возил раненых.

При одном из обстрелов 26 марта он получил контузию и вместе со знакомым решил покинуть позицию и вернуться домой, где его задержали 4 апреля. Он добавил, что контракта не подписывал, при себе имел автомат Калашникова с 3 магазинами, огонь из него не открывал.

Александр Ищенко отметил, что никакого отношения к «Азову» он не имеет, не признает вину и других подсудимых до задержания никогда не видел. Также он отверг ненависть к русским:

— Я моряк, на флоте я работаю со всеми — и с русскими, и с другими.

Отвечая на вопросы прокурора, Ищенко сказал, что не знал об участии в боевых действиях в Мариуполе российских войск, поскольку «только 14 февраля 2022 года вернулся с Бельгии и не владел информацией». По его словам, на территории «Азовстали» были «все»: пограничники, полицейские, нацгвардия. К жителям ДНР у него «обыкновенное» отношение, о принятии ДНР своей Конституции он не знал, считает что Украина должна быть целостной.

Ищенко рассказал, что после задержания он находился в тюрьме в Безымянном, потом в Новоазовске, а потом в Донецке: в Безымянном ему натягивали на голову жгут, а в Новоазовске пытались расстреливать, опознать конвоиров он не сможет, поскольку ему надевали на голову мешок. Мужчина добавил, что не сдался в плен, поскольку был контужен, имеет проблемы с ногой, с почками и давление после инфаркта. Также он попросил «не так нагибать» при доставке в суд из СИЗО, на что судья посоветовал обратиться к руководству изолятора.

По просьбе защиты также была оглашена экспертиза, которая не выявила у Александра Ищенко «националистических, расистских, шовинистических идей».

15 ноября 2023

В ходе заседания 30-летний уроженец Мариуполя Александр Мухин отказался давать показания, сославшись на 51 статью Конституции РФ, также он отказался отвечать на вопросы адвоката. У Мухина среднее профессиональное образование, он не женат, не имеет детей.

— Я могу сказать только то, что я когда-то являлся военнослужащим данного подразделения [«Азов»]. Все остальное я не признаю и на вопросы отвечать не имею желания, – высказался Мухин.

Мухина задержали 7 апреля 2022 года и допрашивали без адвоката в тот же день. Согласно этим показаниям, с 2017 по 2019 год Мухин два раза заключал краткосрочный контракт с «Азовом», однако его дважды «находили в состоянии сильного алкогольного опьянения» и  расторгали контракт. В протоколе допроса указано, что он не участвовал в боевых действиях, не стрелял по людям из оружия, идеологию неонацизма не поддерживает. Он не стал отрицать эти показания.

39-летняя Нина Бондаренко проживала в пгт Ялта Мариупольского района, она замужем, имеет детей – дочь и сына, также под опекой супругов двое племянниц мужа.

Бондаренко рассказала, что ранее она работала в местном Водоканале, однако поскольку организация распадалась, она искала работу и обратилась в воинскую часть 3057 («Азов»), «поскольку другой работы не было». Женщина рассказала, что в ее обязанности входили приготовление и раздача пищи, ее не учили обращаться с оружием, лишь один раз вывозили на полигон, где она «стреляла в мишень, но не попала».

По словам Бондаренко, 24 февраля 2022 года объявили о начале боевых действий, и с базы в селе Юрьевка всех вывезли на завод «Азовсталь», где она пробыла до 17 марта. Поскольку все столовые на заводе были разбиты из-за обстрелов, в тот день ее и еще несколько женщин вывезли в центр Мариуполя, где она вскоре сдалась в плен российским военным.

После сдачи в плен ее до утра держали в гараже в дачном поселке, потом отвезли в райотдел в Мангуше, а затем в ИВС Донецка. Она добавила, что показания давала не добровольно, защитника в это время «не было и никто не предлагал».

Отвечая на вопрос прокурора, женщина подтвердила, что к ней применялись недозволенные методы следствия.

— Физические, я не хочу об этом говорить, — сказала она.

После допроса защита попросила допросить по обстоятельствам дела Наталью Мануилову – начальника столовой «Азова», которая также содержится в одном из ростовских СИЗО, однако судьи отклонили это ходатайство.

22 ноября 2023

24-летний уроженец Шахтерска Александр Мироченец рассказал, что он занимал должность командира отделения гранатометного взвода и имел звание младшего сержанта. Он не женат и не судим, имеет среднее специальное и высшее образование — бакалавр права, исповедует протестантское направление христианства.

— В конце 2017 года я поступил на службу в Нацгвардию Украины в в/ч 3029 в городе Запорожье, там же прошел курс молодого бойца — это базовый курс для каждого. В конце лета 2018 года я перевелся в в/ч 3057 («Азов») из-за конфликтов с руководством части.

Подсудимому не было известно, что «Азов» был признан террористической организацией в т. н. ДНР и РФ, он «нормально» относится к жителям Донецкой и Луганской областей, а 24 февраля 2022 года заступил на один из участков обороны в Мариуполе.

— До начала апреля мы несли оборону города. В один из дней я принял решение выдвинуться вместе с группой на прорыв в Запорожье, 13 апреля возле Каменского мы попали под огонь, группа была рассеяна. Спустя недолгое время я услышал крик «сложить оружие!». На меня накинули мешок, связали скотчем руки и погрузили в технику. Впоследствии меня доставили в один из распределителей. По 22 апреля я находился в мешке и не знал точно, где я.

— Методы физического и психического воздействия применены были, да, — ответил Мироченец на вопрос адвоката.

— Я проходил воинскую службу в своем государстве и не считаю, что участвовал в террористической организации, — прокомментировал он вопрос о признании вины.

Отвечая на вопросы прокурора, Мироченец пояснил, что какого-либо специального обучения в «Азове» не проходил, специальных льгот за участие в «Азове» нет, в начале 2019 года он участвовал в ротации на линии разграничения.

Кроме этого, по просьбе защиты судьи приобщили к делу характеристики с мест учебы Мироченца и справку о его состоянии здоровья, а также осмотрели фотографию, которая, по словам защиты «красноречиво свидетельствует о применении недозволенных методов». Адвокат попросила суд инициировать проверку заявлений Мироченца о пытках, судьи ответили, что направят материал следователям после допроса всех фигурантов.

Ирина Магитич рассказала, что с 2014 по 2022 жила в селе Урзуф Мангушевского района. У нее среднее профессиональное образование — портной широкого профиля, но поскольку работы в районе не было, она устроилась поваром в в/ч 3057 («Азов»).

Подсудимая в разводе, на иждивении у нее дочь-инвалид первой группы.

— Это вечно маленький ребенок, который не может сам себя обслужить, сейчас за ней присматривают пожилые родители — 64 маме, 63 папе, — сообщила она суду.

С июля 2020 года она работала в части «Азова» поваром без оформления, а в апреле 2021 года заключила контракт, чтобы остаться на работе. В ее обязанности входили приготовление и подача пищи, какое-либо оружие ей не выдавалось.

15 мая 2024

До начала заседания 15 мая в коридоре были слышны крики из зала. Перед началом слушания обвиняемые заявили о насилии, которое применяют по отношению к ним сотрудники конвоя.

Ирина Могитич:

— Заявление, ваша честь, по поводу того, как нас сопровождает СОБР. Можно хотя бы смягчить как-то, чтобы не таскали, чтобы не нагибали, чтобы не угрожали, не душили, ну хотя бы это. Мы же ничего не можем сделать, у нас руки за спиной, нас тащат как собак каких-то, женщину затащили, бросили, даже не разрешали приподнять ее, чтобы посадить. Ну пожалуйста, я вас очень прошу, это правда страшно, эти угрозы, что нам еще ехать назад в СИЗО. Это уже за грань выходит, ну, вот эта женщина... Девочке голову разбили.

Судья ответил:

— Исходя из принципа разделения властей, безопасность, за которую отвечает конвой и СОБР, мы не можем вмешиваться. Я вам предлагаю письменно изложить все на имя председателя суда, мы передадим руководству.

Несколько подсудимых пожаловались на отсутствие разрешения на звонки родственникам, в том числе Никита Тимонин сказал:

— Я два месяца пишу ходатайство на звонок, почему отказывают? Вы военнопленных содержите, Красный крест приезжает. Я два года не общался с мамой, они уже забыли мой голос.<...> У меня забрали бумаги при конвоировании, которые прокурор давал как доказательство, у меня их забрали и не возвращают, мотивируя тем, что там нацистская символика — герб Украины это нацистская символика?

Судья предложил направить письменное обращение по поводу телефонных звонков, а изъятие бумаг с гербом Украины «оспаривать в административном порядке».

Адвокат Фарида Туганова спросила:

— Ваша честь, есть еще вопрос по поводу освидетельствования, есть следы, подтверждающие, что кого-то по голове ударили, у кого-то рука заломана...

По мнению суда, акты насилия при конвоировании «не относятся к предмету судебного разбирательства», несмотря на то, что произошли в здании суда:

— То, что происходит в момент конвоирования, передвижения, доставки, это к предмету доказывания не относится и мы не можем в эти процессы вмешиваться. Для этого есть администрация конвоя, администрация суда, которая проверяет эти факты вне рамок судебного заседания. Почему вы нам предлагаете сейчас провести освидетельствование по этим фактам? Это можно провести, но в другом порядке.

Суд рассмотрел ходатайство обвинения об исследовании и приобщении ряда документов, которые были предоставлены для ознакомления защите.

Адвокат Курганова:

— Не вполне понятно, о каких доказательствах говорит наш коллега [прокурор], прося их приобщить. Газетные статьи, скриншоты, выписки из информационных агентств документами не являются, не являются свидетельскими показаниями, вступившими в силу судебными решениями, а всего лишь мнениями авторов, и надлежащим образом не верифицированы. Назовем их «иные доказательства», они не соответствуют критериям допустимости и относимости, ни в одном из материалов не упомянут ни один из обвиняемых по уголовному делу. Позиция всех подсудимых — они не вступали и не заключали контракт с полком «Азов», несли службу в Национальной гвардии Украины, которая не признана экстремистской или террористической организацией ни одним ведомством РФ.

Обвиняемый Александр Мероченец:

— Нам дали копии, я ознакомился с ними поверхностно, даже не изучая, вижу только, что относится к нам, что в РФ в августе 2022 года признали подразделение полк «Азов» террористическим, а все остальное не относится к подразделению, о котором идет речь. Речь идет о других вещах, подразделениях, которые давно расформированы. Это только может ввести в заблуждение суд.

Адвокат Никита Буклов:

— Уважаемый суд, сторона защиты полагает заявленное ходатайство необоснованным, потому что оно не соответствует требованиям статьи 252 — у нас есть пределы разбирательства, ни один из документов не относится к подсудимым. У нас не решается вопрос о признании организации террористической, у нас судят конкретных людей.

Адвокат Олег Иванкович:

— Материалы, представленные стороной обвинения, не облечены ни в какую процессуальную форму. Некоторые скриншоты — кустарного вида, неизвестно, когда они были получены. Более того, я не смог убедиться в достоверности некоторых материалов, потому что сайты в РФ заблокированы, нет возможности, зайдя из браузера в РФ, ознакомиться с ними.

Адвокат Ефимов:

— Мы не услышали от гособвинителя, какие обстоятельства доказываются этими материалами, я возражаю против приобщения.

Другие защитники:

— Ряд документов содержит текст на иностранном языке — английском и украинском. У нас судопроизводство на русском языке ведется, перевод текстов нам не предоставлен. Документы — просто скачанная информация из интернета, скачанная с какого-то сайта, неизвестно, на каком принтере распечатана, имеет ли следы фальсификации.

Защитник:

— Хочу обратить внимание, что у нас есть определение Верховного суда от 7 февраля, где суд поясняет, что допустимыми доказательствами являются заверенные распечатки материалов с указанием адреса интернет-страницы, с которой сделана распечатка, и времени получения информации, что явно не было выполнено ни в одном из представленных гособвинителем доказательств. Перевод был произведен лично гособвинителем — я считаю, что обвинение не обладает познаниями переводчика. Во всех нормативно-правовых актах закрепляется, что копии должны содержать реквизиты. Ни на одном из документов не видно реквизитов.

Прокурор:

— Во-первых, для чего это предоставляется — что бойцы подразделения «Азов» были замечены или привлечены к уголовной ответственности за совершение общеуголовных преступлений. Что касается такой формы — у меня нет возможности распечатать в цветном виде, но сторона обвинения постаралась, чтобы была возможность идентификации сведений. Везде указан адрес, полная ссылка внизу с датой распечатки документа и время, когда это было сделано. Что касается документов на иностранном языке — все документы были переведены, а какие-то материалы, связанные с отчетами международных организаций, были получены уже в переведенном виде. Да, они переведены автоматическим переводом, но у стороны защиты была возможность проверить достоверность переводов. <...> Что касается того, что не все страницы открываются — да, многие относятся к сектору украинского интернета и не все открываются, но при использовании VPN-сервиса это можно сделать, проверить достоверность.

Защитники также отреагировали на выступление прокурора:

— Мне очень понравилось выступление гособвинителя, что мы можем воспользоваться VPN. 31 июля 2023 года президент подписал документ, который запрещает распространять сведения о методах и способах доступа к запрещенной информации, в том числе VPN-сервисов. Вы нам предлагаете нарушить закон? У нас нет возможности законно увидеть эту информацию. Прокурор говорит, что мы могли проверить перевод — я вот не обладаю знанием украинского языка, это может делать только специалист, а никак не интернет-ресурс.

Суд, совещаясь на месте, определил ходатайство о приобщении документов удовлетворить, при этом сказав, что «к предмету доказывания по данному делу относится статус организации, участие в которой обвиняются подсудимые».

29 мая 2024

29 мая был допрошен в качестве специалиста Максим Васьков — доктор социологических наук, специализация: история Украины, политических процессов, вооруженных сил, военизированных формирований.

А адвокат Фарида Туганова огласила заявление своих доверительниц Ирины Могитич и Марины Текин о примененном к ним физическом воздействии во время конвоирования.

Максим Васьков подробно рассказал об обстоятельствах создания подразделения «Азов», принципах его формирования, руководстве, идеологии, символике, отношении к мирному населению Луганской и Донецкой областей, совершении бойцами подразделения общеуголовных преступлений, источниках финансирования, местах дислокации, освещении деятельности «Азова» в СМИ.

Отвечая на вопросы защиты, Васьков пояснил, что не исключает возможности, что в «Азов» могли попадать по распределению, мобилизации, отмечая, что "«Азов» — элитное подразделение, и «там идет не набор, а отбор желающих».

Об обязательности идеологии

— Кто не разделяли, шли в другие подразделения, боец должен был следовать принципам, изложенным в полковой книжке, закрепляющей принципы украинского национализма.

Об обеспечивающем персонале:

— В обеспечивающем самые разные люди, могли прийти зарабатывать просто. Следование идеологии было обязательно прежде всего для тех, кто шел в боевые подразделения.

Также в заседании Фарида Туганова огласила заявление своих доверительниц Ирины Могитич и Марины Текин:

— Они лишены возможности озвучить его сами, так как им запрещено приезжать в суд с письменными принадлежностями.

В ходе предварительного следствия в отношении нас применялись недозволенные методы физического и психологического воздействия. В течение процесса отношение состава суда дало нам надежду на справедливое разрешение обвинения против нас.

В начале судебного процесса наше конвоирование проводилось в жесткой, зачастую унизительной форме: на мужчин одевались кандалы, иногда применялось физическое насилие. Даже женщин сопровождали грубо, в наручниках вели в позе ласточки. Со временем подобная практика прекратилась, но, к сожалению, на судебном процессе 15 мая 2024 года нас доставляла не конвойная рота, а привлеченная служба то ли СОБРа, то ли спецназа — в масках, с оружием.

Без каких-либо оснований конвоирование сопровождалось насилием, оскорблениями, каждому туго стянули наручниками руки за спиной, принуждали в унизительной позе передвигаться по пути конвоирования, нас заставляли бежать с низко опущенной головой с высоко заведенными назад руками, вследствие чего многие падали. Уважаемый суд, просим оказать содействие, чтобы наше конвоирование осуществлялось впредь не структурными подразделениями МВД, которые были привлечены 15 мая.

Председательствующий:

— Ранее мы поясняли, что эти вопросы не входят в нашу компетенцию. У нас поступило такое же заявление от подсудимого Жаркова. Заявления будут разрешены председателем суда.

Также Фарида Туганова заявила ходатайство о просмотре фильма, свидетельствующего о действительных настроениях в культурной и политической среде:

— Позиция моих подзащитных заключается в том, что они простые поварихи и в силу жизненных обстоятельств заключили контракт не с добровольческим военизированным объединением полк «Азов», а с воинской частью 3057 Национальной гвардии Украины.

19 июня 2024

В заседании 19 июня по ходатайству обвинения к материалам дела было приобщено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям подсудимых Александра Мероченца, Артура Грецкого, Лилия Паврианидис и Алексея Смыкова о проведении проверки данных, указывающих на наличие признаков преступления — применении недозволенных методов ведения следствия, по сути, пыток.

Артем Гребешков и Лилия Руденко дополнили ранее данные показания.

По ходатайству адвоката Фариды Тугановой были оглашены документы, составленные в ходе предварительного следствия в отношении Артема Гребешкова. Защитница обратила внимание на фотографию на справке об установлении личности:

— Видно, что у Гребешкова огромный синяк на левом глазу — это подтверждает его пояснения о том, что к нему применялось физическое и психологическое воздействие.

Также адвокат Иванкович в защиту Олега Жаркова и Никиты Тимонина ходатайствовал о признании недопустимыми и исключении из числа доказательств протоколов допросов в качестве подозреваемых и обвиняемых, составленных на стадии предварительного следствия без участия защитников. Такое же ходатайство заявил адвокат Дубровин в защиту Артура Грецкого.

Защита высказала мнение по оглашенному постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела и проверке данных о пытках:

— Я хотела бы обратить внимание суда, что проведение процессуальной проверки подразумевает как минимум опрос наших подзащитных, назначение медицинской экспертизы, так как мы указывали, что были телесные повреждения, установление людей, причастных к причинению телесных повреждение или, по крайней мере, опрос людей, которые находились в этом месте.

Если ничего этого не было — это не процессуальная проверка. То, что следователь написал в кабинете — это постановление ничего не означает. Прошу не принимать его во внимание и показания наших подзащитных о применении к ним недозволенных методов ведения следствия считать за правду.

Также в заседании обвиняемый Артем Гребешков зачитал дополнения к ранее данным в суде показаниям:

— Показания в ходе предварительного следствия были подписаны мной вследствие применения физического и психологического давления в ИВС. Я не отказывался от услуг адвоката, мне не была предоставлена возможность связаться с родственниками, которые могли заключить соглашение с адвокатом. О том, что воинская часть 3057 является террористической организацией «Азов», мне стало известно после моего задержания.

Я не являюсь сторонником националистических взглядов, тем более что меня невозможно назвать чистокровным украинцем. Подписи в протоколах моих допросов поставлены недобровольно без адвоката. 18 октября 2023 года в ходе судебного разбирательства я пояснял время моего фактического задержания и обстоятельства проставления подписей на документах, составленных в ходе следственных действий.

Я был административно задержан по надуманным основаниям 15 апреля 2022 года лицами чеченской национальности, которых смогу опознать. Считаю, что мои показания о применении ко мне недозволенных методов ведения следствия должны быть проверены на наличие признаков преступления в действиях сотрудников МВД.

Обвиняемая Лилия Руденко на дополнительные вопросы своего адвоката пояснила, что работала поваром, в ее обязанности входило списание продуктов, контроль над качеством пищи:

— Сначала я обвинялась по такой же статье, как все девочки [ст. 205.5 ч. 2 УК РФ — участие в деятельности террористической организации]. В последний момент, когда закрывали дело, нас привезли в прокуратуру, и мне сказали, что изменили на часть 1 [ст. 205.5 УК РФ — организация деятельности террористической организации].

Адвокат Лилии Руденко:

— Это существенное изменение квалификации и мы заявим ходатайство, чтобы квалификация была изменена с учетом того, что она распорядительных функций не выполняла.

26 июня 2024

Процесс находится на стадии дополнений к судебному следствию. 26 июня сторона защиты заявила ходатайства о признании недопустимыми доказательствами протоколов допросов, составленных на предварительном следствии, в отношении Паврианидис, Руденко, Мероченца, Текин, Могитич, Гребешкова.

Суд в удовлетворении заявленных ходатайств отказал, указав, что оценка доводам будет дана при вынесении итогового решения по делу.

Адвокат Марина Дубровина в защиту Паврианидис, Руденко, Мероченца:

— 4 октября 2023 года в судебном заседании по настоящему уголовному делу Лилия Витальевна Паврианидис указала, что фактически была задержана 17 марта 2022 года и только 20 марта 2022 года доставлена в УБОП МВД ДНР, где был составлен протокол об административном задержании. В этот же день она была жестоко избита сотрудниками УБОП и после избиения у нее были получены объяснения и далее 13 апреля 2022 года Паврианидис была допрошена в качестве подозреваемой без присутствия адвоката.

После допроса моей подзащитной гособвинителем было заявлено ходатайство об оглашении ее показаний на предварительном следствии в связи с наличием существенных противоречий в показаниях. Указанное ходатайство удовлетворено судом и протоколы от 13 апреля 2022 года и 19 апреля 2022 года были оглашены. В судебном заседании Паврианидис давала иные показания, нежели оглашенные гособвинителем.

Показания в качестве подозреваемой давались Паврианидис без участия защитника, что является основанием для признания протокола недопустимым доказательством. Согласно УПК ДНР, участие защитника при производстве дознания, предварительного следствия при рассмотрении уголовного дела в суде первой инстанции является обязательным, в случае если санкция статьи предусматривает пожизненное заключение или смертную казнь, с момента задержания лица или предъявления обвинения. Я хотела бы отметить, что все отказы от защитника были получены недобровольно и от Паврианидис, и от других подзащитных.

Паврианидис заявляла, что была жестоко избита до получения от нее показаний в качестве подозреваемой, о чем ею было подано заявление о преступлении с описанием данных фактов. Паврианидис стала подозреваемой, а затем обвиняемой по неизвестным для нее законам иного государства, была подвергнута избиению до ее допроса 13 апреля 2022 года и в отсутствие квалифицированной юридической помощи, что является существенным нарушением ее права на защиту. На основании изложенного прошу признать протоколы допроса Паврианидис недопустимыми доказательствами.

Аналогичная ситуация касается Лилии Муратовны Руденко: она указала, что фактически была задержана поздним вечером 17 марта 2022 года вместе с другими поварами и только 20 марта 2022 года была доставлена в УБОП МВД ДНР, где был составлен протокол об ее административном задержании. В этот же день 20 марта 2022 года она была избита сотрудниками УБОПа, после избиения у нее были получены объяснения и далее 19 апреля 2022 года Руденко была допрошена в качестве подозреваемой и 27 апреля 2022 года в качестве обвиняемой без присутствия адвоката, заявления об отказе от услуг адвоката перед ее допросом не были получены добровольно.

Только 26 августа 2022 года у Руденко появился адвокат и следователем было составлено постановление о допуске защитника к участию в деле. После допроса Руденко государственным обвинителем было заявлено ходатайство об оглашении ее показаний на предварительном следствии в связи с существенными противоречиями. Ходатайство удовлетворено судом и государственным обвинителем были оглашены протоколы допросов Руденко в качестве подозреваемой 19 апреля 2022 года и обвиняемой 27 апреля 2022 года.

В судебном заседании Руденко давала иные показания, нежели оглашенные гособвинителем: непосредственно после ее задержания она была избита и это было подтверждено показаниями других подсудимых. Когда избивали Паврианидис, Руденко били в другой комнате. Также Руденко стала подозреваемой и затем обвиняемой по законам иного государства, была подвергнута избиению до получения показаний в качестве подозреваемой и обвиняемой в отсутствие квалифицированной юридической помощи, что является существенным нарушением ее права на защиту. Прошу признать протоколы допроса Руденко недопустимыми доказательствами.

Еще ходатайство в отношении Александра Александровича Мероченца. 22 ноября 2023 года в судебном заседании был допрошен Мероченец: он указал, что фактически был задержан 15 апреля, хотя протокол о его задержании составлен 19 апреля 2022 года. Мероченец указал, что к нему применялись избиения и пытки после задержания, 19 апреля 2022 года он был допрошен в качестве подозреваемого и далее 24 мая 2022 года в качестве обвиняемого без присутствия адвоката. <...> После допроса Мероченца гособвинителем было заявлено ходатайство об оглашении показаний Мероченца на предварительном следствии в связи с наличием существенных противоречий. Я также считаю, что эти показания являются недопустимыми доказательствами, потому что Мероченец заявлял, что во время недокументированного содержания под стражей он был подвергнут пыткам и избиениям. Прошу признать протокол допроса подозреваемого Мероченца недопустимым доказательством.

Адвокат Фарида Туганова в защиту Текин, Могитич, Гребешкова:

— Если мои подзащитные здесь, в зале суда, прямо и окончательно не подтвердили свои показания на предварительном следствии, то они должны быть признаны недопустимыми доказательствами вне зависимости от формального соответствия УПК будь то ДНР, РФ или любого другого государства. Согласно УПК ДНР, участие защитника является обязательным в том числе по уголовным делам, санкция которого предусматривает пожизненное заключение или смертную казнь. Отказ от защитника не предусмотрен по делам террористической направленности.

31 июля 2024

Александр Ищенко не был доставлен из СИЗО на судебное заседание. Его адвокат сообщил коллегии судей, что его подзащитный умер и попросил суд истребовать справку о его смерти из изолятора.

Судьи удовлетворили ходатайство и согласились истребовать справку о смерти Ищенко. Причина смерти озвучена не была.

21 августа 2024

По ходатайству адвоката Ирины Могитич Ефимова к материалам дела была приобщена Резолюция 2202 (2015), принятая Советом Безопасности РФ (о «Комплексе мер по выполнению Минских соглашений» (12 февраля 2015 года)):

— Полагаю, что суду необходимо разрешить вопрос о юридических основаниях нахождения Могитич на территории в соответствующий период времени, на который, по мнению обвинения, подсудимая совершила вмененные ей деяния.

Артем Гребешков сделал заявление о преступлении, совершенном в отношении него:

— Меня задержали в Мариуполе лица чеченской национальности, которых я могу опознать, жестоко избивали, 15 апреля 2022 года доставили в Донецк в УБОП, где после очередных пыток мне дважды вводили в вену кровь, говоря: «Ты теперь спидозный». Указанное свидетельствует, что в отношении меня было совершено преступление, предусмотренное ст. 122 УК РФ — намеренное заражение лица ВИЧ-инфекцией. Прошу указанное заявление направить в СК РФ для проверки по существу, а также направить запрос в СИЗО-5 Ростова о предоставлении сведений о состоянии моего здоровья, наличии ВИЧ-инфекции.

Адвокат Гребешкова Фарида Туганова:

— Человек не может выяснить, правильно ли он принимает антиретровирусную терапию, нужно ли ему ее принимать. Если у него будут другие инфекционные заболевания, терапия не будет справляться. Мы рассчитываем на содействие от вас. Сегодня же я подам запрос о состоянии здоровья. Почему раньше не заявил — он сомневался, говорить ли об этом, потому что тема щепетильная, отношение к ВИЧ-инфекции такое, что люди боятся, хотя в быту человек никакой опасности не представляет.

Председательствующий Вячеслав Корсаков:

— Суд не является органом уголовного преследования, вы вправе обратиться в правоохранительные органы. Ходатайство подлежит отклонению. Получить сведения о состоянии здоровья можно у администрации СИЗО.

По ходатайству прокурора к материалам дела были приобщены отчеты международных организаций, уполномоченного по правам человека по ситуации в Украине, составленные в 2014–2016 годах, где указаны сведения о совершении батальоном «Азов» преступлений в отношении мирного населения, а также пять приговоров в отношении лиц, которые входили в «Азов» и осуждены за совершение преступлений в отношении военнопленных и гражданского населения, вынесенные Верховным судом «ДНР» в 2023 году.

Защита возражала против приобщения документов.

Адвокат Мария Эйсмонт:

— Доклады международных правозащитных организаций относятся к периоду, к которому большинство подсудимых никакого отношения не имеет. Это искусственное создание доказательств обвинением.

Адвокат Фарида Туганова:

— Гособвинитель неоднократно приобщает какие-то приговоры, которые никоим образом не пересекаются с нашими подзащитными.

Из выступления прокурора Айдинова:

— Подсудимые свою вину в совершении инкриминированных им деяний не признают, вместе с тем их позицию обвинение трактует как частичное признание вины, поскольку ни одним из них не отрицались факты участия в полку «Азов», за исключением того факта, что их служба была направлена на осуществление террористической деятельности и свержение конституционного строя ДНР.

Прокурор Айдинов:

— Каждый из подсудимых в различные периоды времени изъявил добровольное желание на заключение контракта с батальоном «Азов», после чего, зная об осуществлении его бойцами террористической деятельности, молчаливо одобряя его конечные цели и задачи, разделяя их и поддерживая, стали проходить на протяжении длительного времени военную службу в указанном подразделении. Ни один из подсудимых не покинул указанное формирование добровольно, а был вынужден оставить службу ввиду причин и обстоятельств, которые не зависели непосредственно от их воли и вопреки их желанию.

В качестве смягчающих обстоятельств, помимо активного способствования раскрытию и расследованию преступлений, гособвинитель указал наличие на иждвиении малолетних детей у Марины Текин, Никиты Тимонина, Артема Гребешкова, Олега Жаркова, Ирины Могитич, Олега Мижгородского и Нины Бондаренко, наличие хронических заболеваний у Владиславы Майборода и Александра Ирхе, наличие несовершеннолетних детей у Лилии Руденко и Анатолия Грицыка.

22 августа 2024

Гособвинитель повторил версию следствия, согласно которой подсудимые в разное время стали участниками полка «Азов», который в 2022 году Верховный суд РФ объявил террористической организацией. Также им вменяется «подготовка к насильственному захвату новых неподконтрольных им территорий ДНР».

Прокурор счел вину всех подсудимых полностью доказанной и попросил назначить им следующие сроки:

• Олегу Тышкулу — 24 года строгого режима;
• Алексею Смыкову, Александру Мероченцу, Ярославу Ждамарову, Артему Гребешкову и Артуру Грецкому — 23 года строгого режима;
• Олегу Мижгородскому, Анатолию Грицыку, Никите Тимонину, Александру Мухину — 22 года в колонии строгого режима;
• Александру Ирхе — 21 год строгого режима;
• Лилии Руденко, Наталье Гольфинер и Олегу Жаркову — 19 лет строгого режима;
• Лилии Паврианидис, Алене Бондарчук, Елене Аврамовой — 17 лет общего режима;
• Нине Бондаренко, Ирине Могитич, Владиславу Майбороде и Марине Текин — 16 лет общего режима.
• Находящимся в Украине Давиду Касаткину и Дмитрию Лабинскому — 24 и 23 года строгого режима соответственно.

28 августа 2024

28 августа начались прения по делу.

Адвокат Алены Бондарчук:

— Сегодня тот самый случай, когда суду с крайней осторожностью и тщательностью нужно подойти к разрешению уголовного дела, чтобы не допустить судебной ошибки.

Защита рассчитывает на то, что приговор в отношении моей подзащитной Бондарчук Алены Александровны будет обоснованным, законным и справедливым. Стороне защиты не удалось обнаружить в материалах дела, выяснить в ходе судебного разбирательства, какими допустимыми и достоверными доказательствами пользуется в обоснование своих доводов государственное обвинение. Анализ материалов уголовного дела в отношении Бондарчук, собранных и исследованных в суде, показания свидетелей свидетельствуют об отсутствии в действиях моей подзащитной состава преступления.

В материалах дела нет ни одного доказательства причастности Бондарчук к участию в преступной организации, насильственному захвату и удержанию власти.

Согласно предъявленному обвинению, Бондарчук в период со второй декады декабря 2018 года и до 17 марта 2022 года, действуя умышленно, из корыстных мотивов, с целью улучшения материального благополучия, получения высокого денежного довольствия, осознавая общественную опасность и противоправный характер своих действий, реализуя умысел, направленный на достижение целей полка спецназначения «Азов» в виде насильственного захвата власти, удержания власти готовила и выдавала пищу участникам преступной террористической организации полк спецназначения «Азов», выполняла другие кухонные работы.

По мнению обвинения, Бондарчук, будучи военнослужащей Нацгвардии Украины, имела распорядительные полномочия в отношении лиц, не находящихся от нее в служебной зависимости, то есть реально обладала властными полномочиями, однако стороной обвинения не представлено доказательств, какими конкретно властными полномочиями и какими действиями моя подзащитная насильственно захватывала и удерживала власть в ДНР. <...> Как указано в обвинительном заключении, Бондарчук является военнослужащей Нацгвардии Украины и обязана была исполнять приказы руководства полка. В ее должностные обязанности входила только функция приготовления пищи, не подразумевающая под собой каких-либо противоправных действий — доказательств обратного стороной обвинения не представлено.

Моя подзащитная в составе воинской части 3057 находилась на законных основаниях на территории ДНР. В период инкриминируемого ей деяния по захвату и удержанию власти в ДНР моя подзащитная законно находилась на территории Мариуполя, где осуществляла свои трудовые обязанности в рамках заключенного контракта, что не может повлечь за собой наказание в виде 15 лет лишения свободы. Бондарчук поступала на службу для работы поваром по специальности. Сведений, что на территории ДНР воинская часть 3057 признана террористической организацией, у Бондарчук не было. Поскольку наличие умысла на участие в террористической организации не нашло своего подтверждения, то отсутствует субъективная сторона преступления, нет оснований для привлечения моей подзащитной к уголовной ответственности.

Утверждение обвинения, что моя подзащитная добровольно не покинула батальон «Азов», поэтому обоснованно привлекается к участию в деятельности в террористической организации, является голословным. Каким образом повар Бондарчук должна была оставить место службы по контракту, зная о последствиях таких действий? Доводы обвинения, что Бондарчук знала об осуществлении террористической деятельности, молчаливо одобряла конечные цели и задачи, разделяла и поддерживала их, не выдерживает никакой критики. Моя подзащитная объясняла свои мотивы поступления на военную службу по контракту в Нацгвардию Украины — для каждого человека материальное положение имеет немаловажную роль. Те условия, в которых жила Алена Александровна, комната в общежитии, тяжелый развод, желание усыновить ребенка, отсутствие нормальной оплачиваемой работы, простая нехватка денежных средств — совершенно разумно было с ее стороны пойти работать поваром в «Азов».

Никаких активных действий террористической деятельности Бондарчук не осуществляла, ненависти к русскоязычному населению не испытывала, общаясь свободно на русском языке, имея родственников и знакомых на территории на тот момент ДНР, а в настоящее время и в РФ, гражданами которой являются ее мать пенсионерка и брат инвалид. После того, как ее вывезли с «Азовстали» в центр Мариуполя, она направилась вместе с другими подзащитными в дом Лилии Руденко, где по пути следования была остановлена военнослужащими ДНР. Прошу суд критически отнестись к материалам настоящего уголовного дела, а также самому факту его возбуждения и расследования. Как неоднократно обращала внимание сторона защиты, наши подзащитные являются военнопленными, на которых распространяется Женевская конвенция 1949 года. Спасибо государственному обвинителю, который в прениях подтвердил данный статус, указав на Касаткина и Лабинского, которые были обменяны до направления настоящего уголовного дела в суд. Полагаю, что при таких обстоятельствах моя подзащитная Бондарчук должна быть оправдана в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

Обвиняемая Марина Текин:

— Я, Текин Марина Олеговна, не признаю себя виновной в инкриминируемых мне тяжких преступлениях. Прежде всего, я не состояла в террористической организации или сообществе, так как официально трудоустроилась на службу на должность повара по специальности, готовила еду, платила налоги. В моих действиях не вижу ничего связанного с терроризмом. О том, что воинская часть, в которой я работала, является террористической организацией, я узнала в августе 2022 года, находясь в плену уже четыре месяца. Я не видела разницы, в какой столовой я готовила еду — будь то воинская часть или городской общепит. На момент моего задержания 25 апреля 2022 года город Мариуполь фактически и юридически являлся территорией Украины, так что никакого участия в свержении конституционного строя ДНР я не принимала и доказательств этому нет.

Я заявляла ходатайство об истребовании сведений о пересечении мной линии разграничения между Украиной и ДНР — я ее не пересекала, что свидетельствует о том, что никаких действий по свержению конституционного строя ДНР я не осуществляла. Следователь меня не допрашивал по статье 278 УК РФ, о чем свидетельствует протокол моего допроса, и не добыл доказательств моей вины. В ходе предварительного следствия не установлено, что мной осуществлялась агитация или призывы к свержению конституционного строя ДНР, этого нет в моих соцсетях, не установлено показаниями других обвиняемых, свидетелей. С большинством обвиняемых я не знакома и никогда не общалась, не могла принимать никакого участия в группировке по свержению конституционного строя ДНР. Мне вменяют обращение с огнестрельным оружием, вместе с тем следствием не установлено — выдавалось мне оружие, не выдавалось, а оно мне не выдавалось.

По делу не проведена дактилоскопическая экспертиза, не установлено, есть ли мои отпечатки пальцев на территории ДНР на стратегических объектах, куда я теоретически могла прибывать с целью свержения конституционного строя ДНР. По делу не проведены очные ставки между мной и другими обвиняемыми. Следователь допросил меня всего два раза и на этом основании сделал вывод о моей виновности. Очные ставки с другими обвиняемыми могли подтвердить или опровергнуть наш сговор для достижения преступных целей. Я считаю, что все дело сфабриковано, нечестно, несправедливо по отношению ко мне. Я не хочу нести за это ответственность вообще никакую, потому что ничего противозаконного я не совершала. Я находилась на территории Украины в городе Мариуполь, всё.

Адвокат Марины Текин:

— Моя подзащитная обвиняется в совершении особо тяжких преступлений, которых она не совершала. В ее обвинении указаны противоправные действия батальона «Азов», датированные 2014-2015 годами. Текин являлась военнослужащей Украины в 2021 и неполный 2022 год, то есть к действиям, совершенным ранее, она не может иметь отношения.

Всю жизнь она прожила в Мариуполе, который являлся городом Украины. После референдума в 2014 году власть ДНР в Мариуполе не осталась, появилась линия разграничения. Фактически Мариуполь оставался территорией Украины до 2022 года. Данный факт подтверждается тем, что в Мариуполе весь этот период законодательство, административные органы, правоохранительные, судебная система, СМИ — были украинские. Люди, проживавшие в Мариуполе, были вынуждены жить и работать по законам Украины.

О том, что в 2016 году Верховным судом ДНР «Азов» признан террористической организацией, Текин знать не могла, поскольку на территории Мариуполя любые информационные источники со стороны ДНР и РФ были блокированы. Россия признала независимость ДНР только в феврале 2022 года и только в октябре 2022 года ДНР официально вошла в состав РФ. Следовательно, в 2021 году, находясь фактически на территории Украины, Текин никак не могла совершать действия против конституции РФ.

При приеме на работу и заключении контракта в 2021 году Текин ознакомили с должностной инструкцией, согласно которой в ее обязанности входило исключительно приготовление пищи. С направлениями деятельности «Азова» Текин не знакомили, неонацистскую литературу не выдавали, против жителей ДНР не настраивали. За период службы Текин не имела позывного, ни в каких боевых действиях не участвовала, военную подготовку не проходила.

В 2022 году Текин добровольно покинула «Азовсталь», где находилась принудительно, по приказу. После выхода из «Азовстали» длительное время пряталась от обстрелов и при появившейся возможности явилась в правоохранительные органы. Прошу обратить внимание суда, что Текин имеет на иждивении несовершеннолетнюю дочь и пожилого неработающего отца, которые нуждаются в ее поддержке. Текин не совершала преступлений, которые ей инкриминируются, вина ее материалами дела не доказана. Прошу суд оправдать Текин по всем эпизодам, представленным стороной обвинения.

27 ноября 2024

 Выступление адвоката в защиту Марины Текин и Ирины Могитич:

— Текин Марина Олеговна и Могитич Ирина Александровна в настоящее время не встречают утро в СИЗО-1 Ростова и вольны по своему собственному усмотрению определять свой график дня. Складывается впечатление, что силы, действительно распоряжающиеся свободой и судьбой подсудимых, осознали всю нелепость и несостоятельность обвинения женщин в совершении человеконенавистнических преступлений. И хоть мои подзащитные не находятся в зале суда, мне необходимо поместить себя в представляемое пространство, как будто Марина Олеговна и Ирина Александровна сидят у меня за спиной, и я — их последняя надежда.

С самого начала обвинительной речи уважаемого Сергея Владимировича я впала в легкий ментальный ступор. Гособвинитель посчитал бесспорно установленным, что каждый из подсудимых в разные периоды времени, с апреля 2015 по март 2022 года, посредством заключения контрактов с ВСУ, совершили действия, направленные на захват и удержание власти в РФ, изменение ее конституционного строя. До 20 февраля 2022 года сама РФ считала территории и ЛНР, и ДНР принадлежащими Украине. То есть мы пеняем и требуем жестокого наказания за действия, полностью совпадающие с официальной позицией нашей родины до 20 февраля 2022 года. То есть подсудимые до указанной даты должны были предвосхитить, что в этот день между РФ и на тот момент самопровозглашенными Луганской и Донецкой народными республиками будут заключены договоры об их вхождении в состав РФ.

Удивляет и та непосредственность, с которой уважаемый коллега отождествляет «добровольческое военизированное объединение полк Азов» и подразделение полка спецназначения ВСУ «Азов». В ВСУ, а точнее, в Нацгвардии Украины, действительно существует полк спецназначения «Азов», но ни в материалах дела, ни в речи гособвинителя, ни в ответах специалиста Васькова не представлено даже ссылок на преобразование «добровольческого военизированного объединения полк Азов» в полк спецназначения «Азов». Уважаемый коллега утверждает, что указанное подразделение входит в ВСУ в то время как оно входит в структуру МВД.

Настаиваю, что в судебном заседании не нашло своего подтверждения, что полк спецназначения «Азов» был кем-либо, в том числе и судебными инстанциями РФ и ДНР, признан террористической организацией.

То есть сам скелет обвинительного заключения имеет все признаки документа, именуемого в народе филькиной грамотой.

Начнем с личностей моих подзащитных. Матери-одиночки, воспитывающие одна — малолетнюю дочь, другая — ребенка-инвалида. Да, обе военнослужащие, служат Родине в должности поваров, в звании солдата. Что в этом террористического?

Их жизнь, а точнее, конкретные действия, направленные на обеспечение себя, родителей, детей, служение Родине, определяется гособвинителем как участие в деятельности организации, признанной террористической; совершение преступной организацией действий, направленных на насильственный захват власти, ее удержание, а равно направленных на насильственное изменение конституционного строя РФ.

Одна захватывала власть, вероятно, половником, вторая же, действуя согласованно, удерживала ее дуршлагом.

По существу, на что опирается обвинение? На якобы контракт с организацией, признанной террористической. Соответствует ли это действительности?

Подчеркиваю, террористическим признано «добровольческое военизированное объединение полк „Азов“», а контракт заключен с в/ч 3057 Нацгвардии МВД Украины. Повторяю, отсутствует нормативный акт о правопреемстве между указанным объединением и структурным подразделением Нацгвардии МВД Украины, в котором работали поварами мои подзащитные.

Обвинение приобщило к материалам дела множество приговоров в отношении разных лиц, ни один из которых не был признан виновным в совершении конкретных действий, вмененных не только моим подзащитным, но и всем другим подсудимым.

Обвинение считает, что Текин и Могитич, как и другие работницы столовой, осуществляли террористическую деятельность под непосредственным руководством Мануиловой Натальи Валентиновны.

Коллеги ходатайствовали о вызове в суд Мануиловой Натальи в качестве лица, непосредственно участвовавшего в рассматриваемых событиях, дело в отношении которой было выделено в отдельное производство. Отказывая в ходатайстве, суд в том числе допустил реплику о своей осведомленности, что, цитирую, «мы знаем, что все они поварихи».

Даже в нелепости своей прокуратура Ростовской области нелогична, несостоятельна и непоследовательна.

«Организатору и руководителю банды террористок» — Мануиловой — не вменяется совершение действий, направленных на насильственный захват власти, ее удержание, а равно направленных на насильственное изменение конституционного строя РФ.

Я настаиваю на полной невиновности моих подзащитных.

Касаясь допустимости протоколов допроса в качестве подозреваемых и обвиняемых Текин и Могитич, обращаю внимание суда, что их содержание не опровергает позицию защиты, высказанную в настоящем процессе.

Я настаиваю на заявленных ходатайствах о признании названных протоколов недопустимыми, так как мои подзащитные не признали их в судебном заседании в связи с лишением в ходе предварительного следствия права на защиту и оказанным давлением.

Считаю, что обоснованным, справедливым, а соответственно, законным может быть только оправдательный приговор в отношении моих подзащитных.

Схватили женщин и по мотивам, принять и осознать которые невозможно, обвиняют в совершении бесчеловечных преступлений.

Где несчастные сироты, жизнь родителей которых отняли мои подзащитные?

Составу суда гораздо легче при маловероятности реализации требований уважаемого коллеги принять законное и обоснованное решение, легитимирующее фактическое положение вещей, признав Могитич Ирину Александровну и Текин Марину Олеговну не только свободными, но и совершенно невиновными, имеющими право на реабилитацию.

Выступление адвоката Ефимова в защиту Ирины Могитич:

— Судебным следствием установлено, что подсудимая Ирина Могитич являлась военнослужащей Нацгвардии Украины, проходила службу в в/ч 3057 МВД Украины в должности повара. Обвинение вменяет в вину Могитич в том числе деяния, предусмотренные ч. 2 ст. 205.5. Вместе с тем стороной обвинения не приобщены доказательства включения в/ч 3057 в единый федеральный список организаций, признанных законодательством РФ террористическими.

На момент задержания Могитич являлась военнослужащей военизированного подразделения иностранного государства, соответственно, на подсудимую Могитич, как имеющую статус военнослужащего в период вооруженного конфликта, должны распространяться нормы международного права по обращению с военнопленными, в частности, Женевской Конвенции 1949 года. В апреле 2021 года Могитич поступила на военную службу в в/ч 3057, службу проходила в селе Урзуф, на территории которого до февраля 2020 года действовали органы власти Украины на основании комплекса мер по выполнению Минских соглашений. В этой связи в действиях Могитич не усматривается признаков состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 35, ст. 278.

По ходатайству стороны обвинения в настоящее дело приобщено большое количество материалов, в том числе из открытых источников — по утверждению стороны обвинения, эти материалы имеют значение по настоящему делу. Ни один из этих материалов не содержит сведения о причастности подсудимой Могитич к каким-либо уголовно наказуемым деяниям. На основании изложенного прошу уважаемый суд подсудимую Могитич Ирину Александровну оправдать полностью.

Выступление адвоката Левона Согояна в защиту Олега Мижгородского:

— Анализ материалов дела в отношении Мижгородского, собранных в ходе расследования и исследованных в судебном заседании, показаний свидетелей, свидетельствует об отсутствии в действиях моего подзащитного состава вменяемых ему преступлений. Нет ни единого доказательства причастности Мижгородского к совершению преступлений — насильственного захвата и удержания власти в нарушение конституции ДНР. Для привлечения к ответственности по ст. 278 УК РФ должны быть соблюдены два условия: совершение действий в нарушение конституции и захват и удержание власти должны быть насильственными.

По мнению обвинения, Мижгородский, будучи военнослужащим, имел распорядительные полномочия в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, однако стороной обвинения не представлено доказательств, какими именно властными полномочиями и какими действиями мой подзащитный насильственно захватил и удерживал власть в ДНР или хотя бы намеревался это сделать. Доказательства, представленные государственным обвинителем, носят общий характер и не доказывают вину Мижгородского в инкриминируемых ему деяниях. Приговоры о совершении преступлений неизвестными гражданами, исследованные показания специалиста Васькова не являются относимыми по данному делу доказательствами. Полагаю, что стороной обвинения нарушен принцип индивидуализации ответственности. Сторона обвинения попыталась переложить ответственность других участников полка «Азов» на Мижгородского и других подсудимых по данному делу, как бы намекая, что ответственность у нас не индивидуальная, а коллективная. Я убежден, что вышеуказанные материалы, копии приговоров по непонятным неизученным делам и пояснения так называемых экспертов не могут быть положены в основу приговора.

В должностные обязанности Мижгородского входила перевозка людей и продуктов питания. Мижгородский в составе в/ч 3057 находился на законных основаниях на территории ДНР согласно Минского меморандума от 19 сентября 2014 года, предусматривающего остановку подразделений и воинских формирований сторон на линии соприкосновения. Совершенно безосновательно обвинение моего подзащитного по ч. 1 ст. 205.5 — субъективной стороной данного преступления является наличие прямого умысла, то есть подсудимый должен осознавать, что участвует в деятельности организации, признанной террористической. Это не нашло своего подтверждения в ходе рассмотрения дела, значит, отсутствует объективная сторона преступления, соответственно, нет оснований для привлечения Мижгородского к уголовной ответственности.

Как установлено в ходе следствия и подтверждается показаниями свидетелей и других подсудимых, Мижгородский с 2020 года предпринимал меры по расторжению контракта, но ему всячески препятствовало руководство. Фактически Мижгородский был уволен в 2021 году до того, как Мариуполь перешел под контроль военных ДНР. По версии обвинения, Мижгородский должен был обратиться в правоохранительные органы в 2021 году и сообщить о прекращении своего участия в организации — но как именно мой подзащитный должен был обратиться в правоохранительные органы, если на тот момент в Мариуполе не было МВД РФ либо ДНР? Не мог же Мижгородский прийти в отдел полиции Украины и заявить о службе в подразделении Нацгвардии Украины. Второй вариант — сообщить о прекращении деятельности в организации в 2022 году после того, как в Мариуполь вошли войска ДНР, однако военные не сразу взяли весь город под контроль, отсутствовала полиция, а когда появилась военная комендатура, Мижгородский уже был задержан. Согласно показаниям моего подзащитного, когда в город вошли войска ДНР, он сам вышел к военным, сообщил, что ранее служил — эти его показания не опровергнуты стороной обвинения. Таким образом, Мижгородский добровольно прекратил участие в «Азове» задолго до задержания. С учетом изложенного полагаю, что при таких обстоятельствах мой подзащитный Мижгородский Олег Дмитриевич должен быть оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Олег Мижгородский не участвовал в боевых действиях. Он заявлял в суде о том, что в результате пыток в Донецком СИЗО получил травму — адвокат подсудимого рассказывал, что у Мижгородского началась гангрена, в одном из заседаний его с высокой температурой забирала скорая помощь. Возражая против ходатайства гособвинителя о продлении срока содержания под стражей, подсудимый сказал:

«Я уже два года лечу ногу, но лучше не становится: нога до сих пор гниет, мне нужна профессиональная медицинская помощь. У меня постоянно открытая рана».

Наталья Мижгородская, супруга обвиняемого, рассказывала в суде, что ее муж пошел в полк «Азов», так как не хотел проходить срочную службу после получения повестки.

«Он практически ничего не рассказывал о службе, только ближе ко времени увольнения говорил, что с сослуживцами происходят конфликты, так как он был русскоязычным».

Из-за отношений на работе Мижгородский хотел уволиться, но расторгнуть контракт можно было либо по состоянию здоровья, либо по семейным обстоятельствам.

«Писал рапорта, но они уходили вникуда, а отношения с сослуживцами из-за попыток уволиться становились только хуже... Когда муж пытался уволиться со службы из „Азова“ в марте 2021 года, его обвинили в недостаче солярки — после возвращения из отпуска на работу пропал на 10 дней, потом позвонил и попросил привезти на КПП вещи. Я привезла в Урзуф все вещи, которые относились к воинской службе — он вышел на КПП, я увидела избитое лицо, у него не было ни времени, ни возможности объяснить, что произошло. Позже позвонил и сказал, что подписал бумагу на 256 тысяч гривен за якобы украденную им соляру. В этот же день ему назначили телесные наказания — 30 ударов плетью по спине. Он звонил по видеосвязи, когда находился в медсанчасти, был в тяжелом состоянии, было повреждено ребро, рубцы на спине остались до сих пор... 26 марта к нам зашли войска ДНР, а 31 марта супруга задержали — соседи рассказали, что он бывший военнослужащий „Азова“. Эти пять дней он не скрывался, не прятался, общался с бойцами ДНР, чувствовал себя спокойно».

Государственный обвинитель запросил Олегу Мижгородскому наказание в виде 22 лет в колонии строгого режима с отбыванием первых 5 лет в тюрьме. В качестве смягчающих обстоятельств, помимо активного способствования раскрытию и расследованию преступлений, прокурор указал наличие у Мижгородского на иждивении малолетних детей.

Выступление адвоката Марии Эйсмонт в защиту Нины Бондаренко:

— Нина Бондаренко, как и все обвиняемые по данному делу женщины, сейчас на свободе, где они оказались в результате обмена военнопленными. Ранее в суде я заявляла ходатайство о признании Бондаренко военнопленной — оно не было удовлетворено судом, но его удовлетворила сама жизнь фактом обмена. Два месяца назад, 13 сентября в 13.00 стороны военного конфликта обменялись военнопленными, при этом Россия передала среди прочих военнослужащих Нину Бондаренко и проходящих по этому делу женщин. Это был обмен военнопленными.

Два года, с ноября 2020 по март 2022 года, Нина Бондаренко работала поваром в ВСУ, готовила и подавала пищу. Согласно предъявленному обвинению, в этом и заключается ее преступная деятельность. Все остальное обвинение — максимально многословное нагромождение ничем не подтвержденных штампов, от вызывающего недоумение предположения, что Нина, повар, обладала некими властными полномочиями, до того, что она, якобы сознавая террористический характер деятельности преступной организации полк спецназначения «Азов», преследуя общие преступные цели, принимала участие в подготовке и создании условий ведения полком «Азов» агрессивных боевых действий. Бондаренко нельзя преследовать за службу в «Азове», поскольку она военнослужащая и обладает иммунитетом комбатанта. Уголовное преследование военнопленных допускается только за преступления, выходящие за рамки обычного участия в боевых действиях, военные преступления, преступления против человечества, или общеуголовные преступления. Бондаренко является военнослужащей стороны конфликта, соответственно, имеет статус комбатанта. Она заключила контракт с ВСУ — в материалах дела есть ее удостоверение участника боевых действий. Обвинение также не отрицает, что Бондаренко входила в ВСУ, а значит, на нее распространяется запрет на уголовное преследование за участие в военных действиях.

Бондаренко сама не принимала участия в боевых действиях, не носила и не применяла оружие, хотя имела на это право. Фактически она преследуется исключительно за принадлежность к вооруженным силам стороны конфликта. Признание «Азова» террористической организацией не отменяет иммунитета от уголовного преследования. Бондаренко привлекается по статьям 205.5 и 278 — статьям, которые направлены на борьбу с терроризмом, при этом вменяемые ей деяния были совершены в рамках вооруженного конфликта и не могут быть квалифицированы как преступления террористической направленности, поскольку в этой ситуации действуют нормы международного гуманитарного права. Бондаренко службу проходила на основании официального контракта, работала в должности повара, занималась только готовкой и подачей еды. Нет никаких оснований считать, что она придерживалась каких-либо радикальных, националистических идей. Бондаренко рассказывала, что никогда не испытывала ни к кому неприязни по принципу принадлежности к национальности, у нее есть родственники в России. Отсутствие националистических взглядов подтверждается и заключением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы, которая была проведена в отношении моей подзащитной: «у испытуемой не выявлено идей нацистской, шовинистической, ксенофобнической направленности...»

Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные ст. 205.5, если они совершены после официального опубликования сведений о признании соответствующей организации террористической и запрете ее деятельности на территории РФ по решению суда. Сведения о решении Верховного суда РФ о признании «Азова» террористической организацией опубликованы не позднее 4 августа 2022 года. Обвинение ссылается на участие Бондаренко в «Азове» до ее задержания за 4,5 месяца до признания «Азова» террористической организацией — на тот момент участие в «Азове» не являлось преступлением на территории РФ. Таким образом, преследование Бондаренко является нарушением конституционного принципа запрета обратной силы закона. В рассматриваемом деле обвинение основано на недопустимых доказательствах, полученных в результате применения пыток, без обязательного участия защитника. После оглашения протоколов допросов в суде Бондаренко на вопрос, подтверждает ли она эти показания, ответила: «Сами понимаете, как эти показания давались, что там правда, а что — нет». Бондаренко сообщила, что в отношении нее применялось физическое насилие — ее били руками, ногами и шокером. Соответственно, протоколы допросов были получены в нарушение закона и не могут быть положены в основу обвинения.

Также данные доказательства не являются допустимыми, поскольку были получены в отсутствие защитника — участие которого обязательно в случае, если лицо обвиняется в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание больше 15 лет, пожизненное заключение или смертная казнь. Статья 278 УК РФ предусматривает наказание до 20 лет лишения свободы. Состав статьи 323 УК ДНР [насильственный захват власти или насильственное удержание власти], по которой изначально привлекалась Бондаренко, предусматривает смертную казнь. Бондаренко показала, что отказ от защитника также был получен в результате давления. В любом случае такой отказ недействителен, поскольку участие защитника являлось обязательным с момента задержания вне зависимости от ее желания.

История Нины Бондаренко — это история женщины, которая честно работала, выполняла свои непосредственные обязанности, приготовление и подачу пищи, а вовсе не насильственный захват власти и участие в террористической деятельности. Всем без исключения в этом зале, что бы они ни говорили, это очевидно. История Нины Бондаренко — это история женщины с большим и сильным чувством собственного достоинства. Можно только представить себя на ее месте в Донецке, где, как она рассказывала суду, ее били руками, ногами и шокером, пугали смертью и убеждали, что ее никто не защитит, поэтому, хотя она и имеет право на защитника, должна от него отказаться, и честно спросить себя, что бы мы все говорили и подписывали. Но Нина в протоколе задержания написала: преступлений не совершала. Ее внутренняя порядочность и чувство человеческого достоинства не позволили ей признаваться в том, в чем она не виновата, как бы страшно ни было. Я собиралась просить суд, руководствуясь юридическими и человеческими законами, отпустить ее домой, поскольку ее уголовное преследование абсурдно, незаконно и просто бесчеловечно, но ее судьба сложилась так, что она уже не находится в распоряжении Южного окружного военного суда, а на свободе рядом с родными. Прошу суд юридическим способом оформить свершившееся и прекратить ее уголовное преследование.