Письмо Геннадия Трифонова о положении геев в советских лагерях

В декабре 1977 года поэт Геннадий Трифонов, на тот момент находившийся в лагере, отправил открытое письмо в редакцию «Литературной газеты». Трифонов не скрывал своей гомосексуальности, насколько это было возможно в условиях советской действительности.

Поводом для написания письма стала издевательская заметка в той самой «Литературке» о венецианской «Бьеннале несогласия», где впервые на международном уровне подняли вопрос о правовом положении гомосексуалов в советских лагерях. В ответ Трифонов написал яростный и отчаянный текст, подробно рассказав о «полуживотном существовании», на которое обрекали осужденных по 121-й статье (статье о «мужеложстве»): о голоде, пытках и доведении до самоубийства.

***

ГПС Москва Ц,

Цветной бульвар, дом 30,

«ЛИТЕРАТУРНАЯ ГАЗЕТА»

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО

Очевидно, с легкой руки Редакции журнала «Огонек» — одного из самых широковещательных иллюстрированных журнальных изданий в СССР — всегда осторожная в выборе «проблемных» тем и смелая в использовании сильных выражений «ЛГ» 23.11.1977 года сочла необходимым в свойственном ей колорите откликнуться на поставленный 25.11 сего года «Бьеннале несогласия» в Венеции вопрос о правовом положении гомосексуалистов, отбывающих уголовное наказание в Советском Союзе. «ЛГ» в своем 47-ом номере поместила весьма игривый комментарий, именуемый ею «репликой», посвященный этому международному событию. Полезная деятельность «Бьеннале» хорошо известна во всем мире, а президент «Бьеннале» господин Ди Меана пользуется высоким авторитетом в современном прогрессивном мире, снискав себе славу открытого, мужественного, глубоко интеллигентного и смелого человека, чьи интеллектуальные интересы всегда были на стороне морали и прогресса, глубокой нравственной ответственности за судьбы и жизни людей. Общеизвестно отношение этого уважаемого человека к фашизму. Тем более странным выглядит выступление в адрес господина Ди Меаны «ЛГ».

А между тем, вопрос, поднятый «Бьеннале» в Венеции, представляется мне очень важным и во всех отношениях, ибо стиль и методы уголовного судопроизводства в СССР в отношении гомосексуалистов /_вопрос об их подсудности я оставляю открытым_/ сопряжен для них с беспрецедентным оскорблением и унижением их человеческого достоинства, попранием элементарных прав человека, грубым и недопустимым вмешательством государства в сферу интимных отношений между людьми, дополнительной возможностью оклеветать и опорочить любого человека, если такой человек по конкретным причинам становится неугодным правящему режиму. Такова реальность, и отворачиваться от нее — значит не ценить и не понимать жизнь и не уважать людей. 

Я на собственном опыте испытываю всю нелепость и весь трагизм положения людей, за которых вступилась «Бьеннале несогласия», поэтому я рискую обратиться в «ЛГ» с настоящим «открытым письмом».

Мне неизвестно, какой информацией относительно поставленного в Венеции вопроса располагает «Бьеннале». Однако я глубоко убежден в том, что если бы влиятельные международные правовые и общественные организации и институты располагали подобной информацией в полном объеме, совесть множества честных и цивилизованных людей в современном мире оказалась бы существенно потревоженной и, может быть, к голосу таких людей за пределами СССР в Советском Союзе прислушались с достойным этого внимания для того, чтобы пресечь преступное преследование гомосексуалистов в СССР. Вопрос об этом у нас никогда и никем не поднимался, ибо по чьей-то злобной и жестокой воле самый термин «гомосексуализм» запрещен для советской прессы, литературы, науки даже. Но если отстраниться от этих тупых предрассудков, от этого… наследия, исказившего наши представления Добра и Зла, — есть о чем задуматься и придти к необходимости глубокого и откровенного разговора о нравственном и физическом здоровье людей. И вот почему. Только по имеющейся у меня информации в советских судах 1-ой инстанции только за период с янв. 1970 по июнь 1975 года к различным срокам заключения в Ленинграде, Москве, Таллине, Риге, Вильнюсе, Киеве, Свердловске, Баку, Владивостоке было приговорено в общей сложности более 60 тыс. человек, из них в возрасте от 18 до 25 лет — 78 %. Как правило, 33 процентам сопутствовали квалификации по признакам преступлений предусмотренных ст.ст. 210,120, /_80% - ст. 115 УК РСФСР++/. Лично мною за эти годы опрошено 20 человек «потерпевших» в возрасте от 14 до 18 лет и 3 человека «потерпевших» в возрасте свыше 18 лет. Их показания достойны пера Ильфа и Петрова! Гомосексуальные отношения между обоими полами граждан СССР можно выразить в отношении 1:100 или 2:110. Явление акселерации «усугубило» это соотношение плюс… разрядка международной напряженности — ее кусты и плоды. И слава Богу! В Швеции, например, растут нормальные ничем не скованные дети, превращаясь в нормальных, ничем не связанных людей.

+/ См. мои статьи «Психология и анатомия гомосексуальных отношений в СССР», 1975 г. — Толстовский фонд, Нью-Йорк, США и «Эстетика гомосексуализма», 1973 г. — Гарвардский Университет, Калифорния, США /_переданы мною в дар в рукописи на русском и английском языках/.

++/ Здесь и ниже ориентация на Уголовное законодательство Российской Федерации.

Со стороны «ЛГ» было бы более умно предпочесть неловким упражнениям в сомнительном остроумии в адрес «Бьеннале» деловой разговор «за круглым столом» психологов, сексологов, психиатров, психоневрологов, педагогов, юристов, родителей, деятелей советской культуры и искусства, комсомола, советских государственных учреждений, работников МВД СССР. Необходимость такого открытого разговора на страницах «ЛГ» трудно преувеличить, а пользу переоценить. Правда, вовсе не исключено, что — чем черт не шутит!!! — за таким «столом» совсем неожиданно друг для друга сойдутся единомышленники, но я полагаю, что чувство меры и признаки ума… над чувственностью будущих дискуссионеров. В противном случае компания может угодить в места лишения так называемой свободы на срок до 8 лет. А здесь дискуссий не любят. Здесь любят, чтобы… впрочем, о том, что ЗДЕСЬ любят я постараюсь изложить в этом «Письме».

Представьте себе, /_тем более, что это совсем легко сделать_/ что советским судом по ст. 210, 120, 121, ч.II УК РСФСР приговорен к… 8-ми годам заключения не махровый антисоветчик Г. Трифонов, а гениальный русский композитор П.И. Чайковский совместно с исполнителем роли композитора в одноименном художественном фильме лауреат Ленинской премии и прочая и прочая Иннокентий Смоктуновский / ДВ: киноактера я вовлек сюда в качестве моего современника. Не больше!_/. Впрочем, к чему я так жестоко — к 8-ми, пусть уж будет только к 4-ем. И /_можете меня распять, ежели я лгу!/ уже через три месяца оба этих заключенных /_а куда они денутся?/ обязательно подвергнутся самому жестокому физическому обращению со стороны осужденных «негомосексуалистов» с молчаливого, разумеется, согласия администрации мест лишения свободы. Еще через 3 месяца наши ЗК станут неврастениками, дистрофиками, но будут работать /_с целью прочно встать на путь исправления_/ с нечеловеческой нагрузкой по 10–15 часов в сутки с первого дня заключения /_а куда они денутся!_/ за себя и за тех парней, которые… 

Еще через 3 месяца они приобретут какое-нибудь серьезное инфекционное заболевание, еще через 3 месяца их посетит мысль о самоубийстве и хуже. Еще через 3… Но ко всему привыкает человек, особенно наш советский. И наш советский гомосексуалист привык буквально ко всему!

Я испытал все эти кошмары и ужасы, привыкнуть к ним невозможно. В настоящее время, когда мое имя стало известным на Западе, со мной обращаются менее варварски. Но на протяжении полутора лет я ежедневно вижу, что такое осужденный гомосексуалист в советском исправительном учреждении. Его положение в сравнении с положением его единомышленников в лагерях смерти «третьего рейха» — детский лепет. У тех была ясная перспектива — газовая камера, у нас — полуживотное существование, обреченное на голодную смерть, с тайной мечтой каждого о любой самой тяжелой болезни ради нескольких суток покоя на больничной койке лагерного лазарета. Я знаю людей либо вовсе забывших об окончании своего срока, либо физически не дотянувших до дня своего освобождения. Их трупы снимали с электрической проволоки /_«запретки»_/, находили повесившимися в тюремных камерах, до смерти замученными озверевшими уголовниками или забитыми конвоем, сошедшим с ума. Я знаю их имена, располагаю письменными показаниями очевидцев! Администрация мест лишения свободы, основываясь на общегосударственной концепции «отношения» к гомосексуалистам, оставляет без всякого внимания любые их протесты и жалобы, позволяя другим заключенным безнаказанно мучить нас. Подавляющее большинство гомосексуалистов,/_если только они не молоды и не привлекательны, и не подонки по натуре_/вынуждены питаться пищевыми отбросами на помойках, им запрещено подходить к общим столам в лагерных столовых, в тюрьмах они вообще голодают. Я, например, за три месяца предварительного следствия — пока меня перебрасывали из камеры в камеру, где я жестоко избивался заключенными и спал на цементном полу по получасу в сутки — не ел что-то около полутора месяцев горячей пищи вообще. Продуктовые передачи в тюрьме отбирались от меня моими соседями по камере. Администрация тюрьмы — одной из крупнейших следственных тюрем в СССР — ленинградского управления внутренних дел, где начальником полковник Смирнов, вообще не реагировал на мои протесты, натравливая на меня других заключенных. Мои следователи — железные люди во всех отношениях — заявляли мне, что я злостный клеветник, пытающийся опозорить органы МВД СССР и прокуратуры СССР. 

Продуктовые посылки в лагере — это редчайшая радость советского заключенного! — от гомосексуалистов отбираются, в дополнение к этому человеку отбивают почки либо наносят иные тяжелые телесные повреждения. Многие из заключенных гомосексуалистов вообще лишены спальных мест и в любое время года ОБЯЗАНЫ находиться вне пределов жилых бараков плюс быть за это жестоко наказанными администрацией. В медпомощи нам, как правило, отказано. Воистину трагично положение гомосексуалиста, если, по мнению других заключенных, такой человек не может быть использован для удовлетворения их низменных желаний. Это относится к людям преклонного возраста либо к инвалидам. 

В медицинском анамнезе заключенных гомосексуалистов, отбывших менее 1/3 срока свыше 3-х лет имеются устрашающие диагнозы: реактивное состояние гипертоксической шизофрении, МДП, болезни 5….., рака прямой кишки, горла, пищевода, желудка, предстательной железы.

За 1,5 года моего существования в этом Аду мною прочитано и пристально изучено 22% приговоров и судебных определений в отношении гомосексуалистов. Собран солидный материал о положении гомосексуалистов в СССР. Попади эта информация на Запад, меня обвинят в… клевете и физически ликвидируют, тем более, что для этого совсем мало надо — натравят на меня потерявших человеческий облик уголовников и впоследствии оформить мою смерть «известным порядком». Достаточно сказать, что под знаком ТАКОГО уничтожения я нахожусь уже 1,5 года из 4-х предназначенных мне лет наказания. 

Я считал бы свою миссию успешно выполненной, если бы «ЛГ», вспомнив призыв к реальному гумманизму и человечности в обращении с гомосексуалистами в СССР Нобелевского лауреата, французского писателя Андре Жида, проявила добрую волю, положив тем самым конец возрождению обыкновенного фашизма в отношении людей, чья сексуальная исключительность подарила миру гений Микеланджело, Оскара Уайльда, Паоло Пазолини, Шекспира, Сократа, Томаса Манна, Сапфо, Михаила Кузьмина…

Как поэт и гражданин, как человек и публицист я отдам все мои силы для защиты тех людей, кто, символизируя собой Скорбь и Страдания, является в моей стране трагической жертвой преступления без наказания — глупости, лжи, жестокости и цинизма. В этом я вижу естественное для каждого интеллигентного и честного человека проявление элементарной порядочности, и значит — смысл моей настоящей и предстоящей жизни и творчестве.

ГЕННАДИЙ ТРИФОНОВ

Западный Урал, 07.12.1977

Адрес: 618 423, гор. Березники,

ИТУ-389/38 УИТУ УВД Пермьоблисполкома