85-я годовщина Катынского расстрела

13 апреля — Международный день памяти жертв Катынского преступления. Каждую весну волонтеры Мемориала ездят в мемориальный комплекс Катынь в Смоленской области — место захоронения более 4000 польских военнопленных, расстрелянных НКВД в апреле 1940 года.

17 сентября 1939 года, спустя две с половиной недели после начала Второй мировой войны, Советский Союз вторгся в восточные районы Польши — согласно секретному протоколу к пакту Молотова–Риббентропа. Эти территории были оккупированы СССР, а четверть миллиона польских военнослужащих, полицейских, пограничников и государственных служащих оказались в советском плену.

15 тысяч из них — прежде всего армейские офицеры, а также полицейские, пограничники, государственные служащие, были заключены в специально отведенные лагеря НКВД для военнопленных — Козельский, Осташковский и Старобельский. Армейские офицеры — это не только кадровые военные, но и резервисты — врачи, учителя, юристы, инженеры, профессора. Всех пленных, собранных в этих трех лагерях, (и  похожие группы арестованных польских граждан, брошенных в тюрьмы НКВД в западных областях Украинской ССР и Белорусской ССР), считали опасными для советской власти носителями польской идентичности. 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) со Сталиным во главе приняло решение об их расстреле “исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти”. 

Расстрелы осуществлялись в нескольких местах — военнопленных убивали в Смоленске и в Катынском лесу под Смоленском, в Калинине (ныне Тверь) и в Харькове.

Началась поездка в Катынь со станции Гнездово. Сюда этапировали узников из Козельского лагеря, а потом везли их автобусом или автозаками в Катынский лес.

Судьба этих людей была неизвестна вплоть до апреля 1943 года, пока немецкие оккупационные власти не сообщили об обнаружении массовых захоронений под Смоленском. Информацию они получили от местных жителей. Один из них, Иван Кривозерцев, увидел в смоленской оккупационной газете заметку о том, что польское правительство в Лондоне не может найти офицеров, попавших в советский плен. Кривозерцев рассказал об этом знакомому переводчику в немецкой полиции («А чего премьер-министр ищет их по всему миру, когда они лежат у нас в Козьих горах»), а местный начальник немецкой полевой полиции доложил командованию группы армий «Центр». Немцы начали проверку и провели эксгумацию тел. Им удалось извлечь из 7 могильных ям останки 4243 офицеров (эксгумацию из последней восьмой ямы провести уже не успели). 

В 1943 году советские органы начали кампанию по дезинформации, объявив сразу после германского сообщения, что польских офицеров расстреляли «немецко-фашистские захватчики». После освобождения Смоленской области могилы были раскопаны повторно, туда подбросили документы с датами 1941 года, чтобы создать впечатление, будто расстрелы происходили при немецкой оккупации. Также чекисты подготовили лжесвидетельства местных жителей. В январе 1944 года была образована специальная комиссия под руководством академика Бурденко, которая возложила ответственность за расстрелы на нацистскую Германию. Советский Союз отрицал причастность к преступлению.

Особую ценность имеют личные свидетельства. Польский ученый Станислав Свяневич, бывший пленник Козельского лагеря, в последний момент избежал расстрела. Весной 1940 года, как и остальных узников лагеря, Свяневича включили в списки на этап. Поезд шел до станции Гнездово — отсюда пленных вывозили в Катынский лес. Свяневича неожиданно вывели из его вагона и перевели в пустой, уже разгруженный от пленных вагон. Оттуда он видел, как автобус то и дело отъезжал от вагонов с очередной группой пленников, а затем возвращался пустым:

Автобус подъезжал примерно каждые полчаса за новой партией зеков. Из этого я сделал вывод, что отвозили их не очень далеко от нашей стоянки. Вывод этот приводил к новому вопросу: для чего, если маршрут был не столь длинным, транспортировать зеков столь сложным способом, а не повести их, как делалось раньше, просто под конвоем? <...> Я вдруг подумал, что меня везут на казнь.

Станислав Свяневич. «В тени Катыни»

Свяневич был исключен из расстрельного списка по распоряжению, поступившему из Москвы, и вывезен из Гнездово в тюрьму в Смоленске, затем во внутреннюю тюрьму НКВД на Лубянке в Москве, а в дальнейшем в Усть-Вымлаг. Его свидетельства стали одним из первых описаний происходившего в Козельском лагере и важным источником для исследователей Катынского преступления.

От станции Гнездово группа отправилась в Катынский мемориальный комплекс. Комплекс делится на две части — польскую и советскую. Среди польских могил — расстрельная яма №5, где были захоронены расстрелянные пленники, привезенные первым этапом из Козельского лагеря. 

При эксгумации 1943 года обнаружилось, что у заключенных головы были обмотаны шинелями или куртками, а руки были связаны за спиной веревкой, которая оборачивалась вокруг шеи и затягивалась сильнее при попытке освободиться. Скорее всего, эта группа пленных пыталась сопротивляться.

На польском кладбище есть стена, где перечислены имена расстрелянных. Волонтеры по традиции оставили красные и белые цветы — в цветах польского флага.

Катынское преступление на протяжении десятилетий отрицалось советскими властями. Лишь в 1990 году СССР официально признал свою ответственность, что в 2010 году подтвердила своим заявлением Государственная Дума  Российской Федерации. Несмотря на это, память о преступлении остается уязвимой, особенно сегодня, в условиях политической несвободы.

В последние годы Российское военно-историческое общество и отдельные государственные институции вновь начинают распространять версию о вине нацистской Германии — ту самую, которая была официальной в советское время. Именно поэтому так важно приезжать в Катынь каждый год, чтобы вспоминать польских военнопленных, убитых НКВД и советским государством.