Соборность Украины: через сопротивление, кровь и пот…

На пути к становлению собственной державности Украина всегда встречала сопротивление — сначала в имперское время, потом при советской власти. Теперь это продолжается со стороны современной России. К Дню независимости Украины мы публикуем русский перевод статьи Наталки Ковальчук, которая рассказывает об истории сопротивления украинцев навязанному забвению собственной истории — истории украинской независимости и соборности.

На пути к становлению собственной державности деятельные украинские силы всегда встречались с сопротивлением тех, кто навеки сросся с коммунистической идеологией, советскими «нормами», «принципами», ложью.

«Зродились ми великої години... » Пожалуй, все мы слышали эти слова. Иногда, возможно, напевали их, не задумываясь над тем, насколько пророческими являются они для нашего народа, нашей страны, для ее прошлого и настоящего. Великие часы сопровождают весь ход украинской истории, в которой так много трагичных перекрестков, крепко затянутых гордиевых узлов, поразительных параллелей. 

В великий час тревог, пота и крови возникла Украинская держава. Именно та Украинская держава, которая объединила земли, раздробленные разными империями. 22 января 1919 года, ровно через год после создания независимой Украинской Народной Республики, на Софийской площади в Киеве торжественно был провозглашен Акт Объединения –  УНР и Западноукраинская Народная Республика стали единым независимым государством.

Говорят, история не имеет сослагательного наклонения. Но всё же… Если бы Украина получила в то время достойную поддержку от западных стран, то каким бы был наш сегодняшний день? Очевидно, мы жили бы совсем в другом мире. В другой державе – сильной в политическом, военном и духовном смысле. Но на этом перекрестке нашей горькой истории черное большевистское наступление с востока утопило Украину в крови, испепелило ее в пожарах и фактически уничтожило как независимое государство.  
В течение многих десятилетий, разрушив Украину до руин, московский большевизм уничтожал саму идентичность украинского народа через убийства и террор интеллигенции, Голодомор, переселение с российских территорий людей, которые не знали и ничего не хотели знать об Украине и украинцах, презирали их и демонстрировали свое превосходство не только перед ними, но и перед другими народами. 

Красной чертой из крови и пыток большевистская, а затем и советская власть вычеркивала из памяти украинцев все, что хоть как-то было связано с становлением украинской державности, попытками оторваться от Москвы.  Если сегодня спросить молодых людей о Соборности Украины, становлении ее державности, то кто-то сможет рассказать о тех событиях больше, кто-то меньше, а кто-то вспомнит о них только в рамках курса школьной истории.
 Но об этом ничего не знали украинцы, которые жили во время советского тоталитаризма. Самих понятий «Украинская Народная республика», «Западноукраинская Народная Республика», «Соборность» будто бы и не существовало. Если про некоторые события 1917–1918 годов, такие как время становления державности, и упоминалось, пусть с традиционной для большевистской идеологии оценкой про «украинский буржуазный национализм», то сами понятия были совсем вычеркнуты из какого-либо употребления. В энциклопедических словарях советского времени вы не найдете отдельной статьи ни об УНР, ни об ЗУНР, ни об их объединении.

Вероятно, коммунистическая власть считала, а возможно, даже была уверена, что замолчать – это лучший способ забвения. С одной стороны – это так. С другой – однажды брошенное зерно всегда прорастает в виде чьих-то воспоминаний, рассказов очевидцев, через доступ к документам, пусть даже и ограниченный, к примеру, при подготовке научных работ. 

Не люблю писать о личном, но здесь, пожалуй, это будет уместно. Мой покойный отец, в котором всегда жил украинский бунтарский дух, сложно поддающийся какому-либо давлению, никогда не ходил на выборы в советское время. Тогда, чтобы показать свою верность режиму, надо было посещать избирательный участок всей семьей, с детьми и в соответствующей одежде. Для семьи учителей это была почти обязанность. Каждый раз перед очередными выборами мама уговаривала отца пойти на участок. Он отказывался. Как-то, уже будучи подростком, я услышала, как он категорически сказал: «Последний раз мы выбрали Грушевского. Этих выбирать не пойду». Я не знала, кто такой Грушевский, не слышала раньше его имени, но решила, что это очень важно, — потому что отец сказал. 

Из того украинского духа, стремления жить в единой, собственной, независимой стране родились не только слова. Был холодный январь 1978 года, под Каневом, на Чернечьей (Монашеской) горе, присыпанные легким снежком лежали сотни листовок. На них синели отпечатанные под копирку буквы, которые складывались в слова: «Протест против российской оккупации на Украине! Протест против русификации украинского народа! Да здравствует Самостоятельная Соборная Украинская держава! (советская, да не российская). Украина для украинцев! По поводу 60-летия провозглашения самостоятельной Украины Центральной Радой 22 января 1918 года – 22 января 1978 года в знак протеста сгорел Олекса Гирнык из Калуша. Только этим способом можно протестовать в Советском Союзе?!» И в самом деле в ночь на 22 января 1978 года на могиле Тараса Шевченко, протестуя против русификации Украины, совершил акт самосожжения диссидент, политзаключённый Олекса Гирнык. 

Знало ли в то время украинское общество про этот трагичный акт самопожертвования? Почти тысячу листовок со словами правды, которые были развеяны ветром по Чернечьей горе, старательно собирали кагэбисты, акт самосожжения опутали ложью, родные Олекса Гирныка прошли через допросы…

Можно ли было вообще что-либо знать, если советское общество, и в отдельности украинцы, жили под грифом «совершенно секретно»? Когда все, что касалось нашей настоящей истории, коммунистическая власть считала предельно опасным? 

Но даже в системе сплошных запретов и террора шесть листовок Олекса Гирныка все-таки выжили и не попали в руки кагэбистов. Их сохранил милиционер Александр Гнучий, пришедший по воле случая одним из первых на Чернечью гору. Он мог их выкинуть, сжечь, спрятать куда подальше. Однако листовки, как говорится, пошли в народ. Несмотря на запреты КГБ рассказывать о случившемся, с содержанием листовок Олекса Гирныка были знакомы люди в Каневе, Львове, Дрогобыче, Трускавце. Вопреки слухам, которые активно распространяла кагэбистская агентура о том, что на Чернечьей горе сгорел пьяница или религиозный фанатик, врач-патологоанатом Михаил Ищенко настолько сильно в этом сомневался, что начал свое расследование жизни Олекса Гирныка. Впоследствии он опубликовал о нём ряд статей и книгу. 

Самосожжение Олекса Гирныка – это не единственный протест, связанный с борьбой за соборность Украины. И хотя советская власть пыталась стереть из памяти украинцев все, что касалось украинской независимости и соборности, но украинцы устраивали акции протеста против московского и коммунистического произвола. На таком гражданском сопротивлении сосредоточились и члены так называемой Росохацкой подпольной группы, история которой – это демонстрация того, как в 70-х годах прошлого столетия патриотичная молодежь участвовала в движении сопротивления.

За пять лет до самосожжения Олекса Гирныка, в ночь на 22 января 1973 года, смельчаки установили четыре сине-желтых флага в городе Чорткове Тернопольской области и развешали прокламации. Несмотря на то что эти акции были одиночными, но это были акты индивидуального сопротивления советским мифам. В первую очередь мифу о том, что большевизм принес украинскому народу освобождение, государственность, «воссоединение» украинских земель... Крупнейшая, самая масштабная акция в поддержку соборности Украины состоялась 21 января 1990 года, в 71-ю годовщину провозглашения Акта Объединения. Она была организована Народным Движением Украины.

Тогда миллионы украинцев объединились в символическую живую цепь, протянувшуюся от Киева до Ивано-Франковска, который был в 1919 году столицей ЗУНР. Вместе с ответвлениями цепь протянулась практически на 700 километров. Поддержку акция нашла и на востоке Украины. В Харькове, несмотря на сильный мороз, около памятника Тарасу Шевченко, вдоль Сумской улицы, активисты тоже встали в живую цепь. По свидетельствам участников, их было около ста человек.

Собственно, к большой живой цепи, тянувшейся от Киева к западу Украины, присоединились жители и других областей, в частности восточных. Скажем, около Политехнического института в Киеве живую цепь поддержали представители Сумщины. 

Известно, что наша память избирательна. Какие-то моменты из жизни мы забываем навсегда, какие-то, кажущиеся утраченными, вдруг выныривают на поверхность сознания. Но есть и такие, которые цепко держатся в памяти и не забываются. Те дни — 21, 22, 23 января 1990 года — запомнились отдельными сюжетами. Не очень выразительная картинка на экране телевизора: люди, стоящие плечом к плечу или взявшись за руки. Много сине-желтых флагов, развевающихся на зимнем ветру. Это архивное видео и сейчас доступно на Facebook. И  ощущается что-то новое, чего мы не знали и не видели раньше. Другое воспоминание – растерянная, даже немного испуганная физиономия компартийного чиновника, с которой слезла повседневная спесь и самодовольство. Было очевидно, что они, то есть коммунистическая власть, испугались гражданской активности украинцев. Они не ожидали такой масштабной акции, которая получила название «Украинская волна» и в которой по разным оценкам приняли участие 3-5 миллионов человек. Третье воспоминание – рассерженная коллега-журналистка, семья которой всегда была тесно связана с коммунистическим режимом, гневно спрашивает: «Чего им надо? Зачем они туда пошли?» Возможно, эти слова забылись бы, но впоследствии в разной интерпретации, от разных людей, в разные периоды становления украинской независимости я слышала их не раз, когда гражданское общество настойчиво пыталось изменить жизнь в стране и восприятие украинской истории. 

Когда начала возрождаться память о Голодоморе, одни из нас пошли к очевидцам тех жутких событий, пытались разговорить людей, которые по понятным причинам не хотели и боялись вспоминать о том времени. Другие искали в архивах документы о том страшном периоде. Кто-то рассказывал обществу о голодной смерти и преступлениях большевиков через масс-медиа. Но были и такие, кто говорил, что все это не нужно, что никакого голода не было… 

Когда украинцы, стремясь к лучшей жизни, вышли на майдан, который впоследствии получил название Оранжевого, определенная часть общества встретила это настороженно, некоторые даже враждебно. Снова зазвучало: «Зачем они туда пошли? Что им нужно?» Так было и во время Революции Достоинства. 

Горькая правда в том, что на пути к становлению собственной государственности, независимости деятельные украинские силы, которые стремились к переменам, всегда встречали сопротивление, противостояние тех, кто навечно сжился с коммунистической идеологией, советскими «нормами», «принципами», советской ложью. Только вдумайтесь: потребовалось девять лет после обретения независимости, чтобы утвердить День Соборности как государственную дату. 

…Сегодня мы снова живем в великий час. Как и 105 лет тому назад, московское наступление с востока стремится растерзать Украину, уничтожить её. В 1919 году украинский  поэт Павло Тычина написал знаменитые строчки: «стоит сторастерзанный Киев и двестирастерзанный я». К сожалению, они актуальны и для нашего времени.

«Сторастерзанная» сейчас российской агрессией Украина, «двестирастерзанный» каждый из нас, живущий под вой ночных воздушных тревог и взрывы московских ракет. И снова нам приходится отстаивать собственную независимость и единство через сопротивление вражеским силам, пот, кровь, в пожарах войны и пламени огней…